Рэй брэдбери: марсианские хроники. полное издание

Краткое содержание

Главы 1-6

Их сажают на поезд, который наполняют такими же оборвышами, как и они, из столичных и подмосковных детских домов и приемников. По дороге, чтобы не околеть с голода, братья промышляют мелким воровством на привокзальных рынках.

Главы 7-13

Кузьменыши решают сбежать, разместившись в собачнике – небольшом железном ящике для перевозки собак в поезде. Но в последний момент, вспомнив о любимой воспитательнице Регине Петровне с двумя ее малолетними сыновьями, мальчики меняют свое решение.

Вернувшись в колонию, Кузьменыши узнают, что Регина Петровна устроила их на консервный завод, прибавив братьям лишний год.

Главы 19-25

Во время концерта самодеятельности, на который приглашены колонисты и работники завода, совершен поджог машины и дома Ильи. Никто не сомневается, что это – дело рук проклятых чеченцев.

Читать краткое содержание рассказа Ночевала тучка золотая Анатолия Приставкина

Подмосковье. Детский дом. Руководство решает отправить на Кавказ ребят постарше, но те не захотели. А вот двойняшки Кузменыши выразили радостное свое желание поехать. Потому что накануне они пытались сделать подкоп под комнату, где режут хлеб и наестся до отвала, но… не вышло. А посему ноги надо уносить подальше.

Ехали-ехали и приехали. Название станции Кавказские воды написано угольком. Здание вокзала разбомблено. Пустота… Вокруг засеянные поля. Но убирать посевы некому. Война. Пустынно. Тихо. А Кузьменышам все интересно. Ведь они никогда не видали подобного.

Пока ехали братья, познакомились с воспитательницей. Приехали, вспомнили о недавнем знакомстве. Решили ее навестить, потому что она им очень понравилась. Поехали в станицу. Оказывается, здесь люди живут, но на улицу они почти не выходят, огня не зажигают. Боятся. Наконец, долгожданная встреча с воспитательницей.

В интернате директор договорился о работе ребят на заводе. Воспитательница порекомендовала туда двойняшек Кузьменышей. Наступила ночь, все уснули, а воспитательница, увлекшись шитьем шапок для ребят, не заметила черное дуло пистолета из створки окна.

Ночью случился пожар. Утром воспитательницу увезли неизвестно кто и куда. Ничего неизвестно, а от этого страшно и непонятно.

Двойняшки решили сходить посмотреть, что же произошло в интернате. Когда пришли, то увидели, что все разбито и пусто. Случилось что-то страшное.

Возвращались к поводырю по кукурузному полю. В это время их подстерегли чеченцы и братья растерялись. Колька бежал, пока не упал в обморок. А вот Сашка…

Утром Колька пришел в себя. Рассвело. Колька пошел искать брата и поводыря, но… в селе наткнулся на страшную картину – Сашку распяли на заборе. Прощай, брат! Больше мы не вместе…

Тогда Колька решил притащить тележку, чтобы отвезти брата на станцию и исполнить его мечту – отправить посмотреть горы… Ведь он об этом так мечтал… Он загрузил тело брата на товарняк, шедший в нужном направлении.

Сам Колька долго скитался, пока нашел себе попутчика, чеченского мальчика. Они вместе долго бродили по горам, где на каждом шагу их подстерегала опасность. В один прекрасный день их обнаружил русский солдатик. Колька спал в обнимку с чеченским мальчиком. Дети проснулись, и чтобы их не разлучили, сказали, что они близнецы, Кузьменыши.

Последние сцены – это детский приемник в Грозном. Это время, когда Колька с названным братом ожидают отъезда в детский дом, чтобы никогда и не при каких обстоятельствах не разлучаться.

Ночевала тучка золотая

Из детдома намечалось отправить на Кавказ двоих ребят постарше, но те тут же растворились в пространстве. А двойнята Кузьмины, Кузьменыши, наоборот, сказали, что поедут. Дело в том, что за неделю до этого рухнул сделанный ими подкоп под хлеборезку. Мечтали они раз в жизни досыта поесть, но не вышло. Осмотреть подкоп вызывали военных саперов, те сказали, что без техники и подготовки невозможно такое метро прорыть, тем более детям… Но лучше было на всякий случай исчезнуть. Пропади пропадом это Подмосковье, разоренное войной!

Название станции — Кавказские Воды — было написано углем на фанерке, прибитой к телеграфному столбу. Здание вокзала сгорело во время недавних боев. За весь многочасовой путь от станции до станицы, где разместили беспризорников, не попалась ни подвода, ни машина, ни случайный путник. Пусто кругом…

Поля дозревают. их вспахивал, засевал, пропалывал. Кто. Отчего так пустынно и глухо на этой красивой земле?

Ещё Регина Петровна показала им найденные в подсобке папаху и старинный чеченский ремешок. Ремешок отдала и отправила Кузьменышей спать, а сама села шить им из папахи зимние шапки. И не заметила, как тихо откинулась створка окна и в нем показалось черное дуло.

Ночью был пожар. Утром Регину Петровну увезли. А Сашка показал Кольке многочисленные следы конских копыт и гильзу.

На консервный завод их стала возить веселая шоферица Вера. На заводе хорошо. Работают переселенцы. Никто ничего не охраняет. Сразу набрали яблок, и груш, и слив, и помидоров. Тетя Зина дает «блаженную» икру (баклажанную, но Сашка забыл название). А однажды призналась: «Мы так боимси… Чеченцы проклятые! на Кавказ, а их — в сибирский рай повезли… не схотели… Дык они в горах запрятались!»

Отношения с переселенцами стали очень натянутыми: вечно голодные колонисты крали с огородов картошку, потом колхозники поймали одного колониста на бахче… Петр Анисимович предложил провести для колхоза концерт самодеятельности. Последним номером Митек показал фокусы. Вдруг совсем рядом зацокали копыта, раздались ржание лошади и гортанные выкрики. Потом грохнуло. Тишина. И крик с улицы: «Они машину взорвали! Там Вера наша! Дом горит!»

Наутро стало известно, что вернулась Регина Петровна. И предложила Кузьменышам вместе ехать на подсобное хозяйство.

Кузьменыши занялись делом. По очереди ходили к родничку. Гоняли стадо на луг. Мололи кукурузу. Потом приехал одноногий Демьян, и Регина Петровна упросила его подбросить Кузьменышей до колонии, продукты получить. На телеге они уснули, а в сумерках проснулись и не сразу поняли, где находятся. Демьян сидел на земле, и лицо у него было бледное. «! — цыкнул. — Там ваша колония! Только там… это… пусто».

Братья прошли на территорию. Странный вид: двор завален барахлом. Людей нет. Окна выбиты. Двери сорваны с петель. И — тихо. Страшно.

Рванули к Демьяну. Шли через кукурузу, обходя просветы. Демьян шел впереди, вдруг прыгнул в сторону и пропал. Сашка бросился за ним, только поясок сверкнул дареный. Колька же присел, мучимый поносом. И тут сбоку, прямо над кукурузой, появилась лошадиная морда. Колька шмякнулся на землю. Приоткрыв глаз, увидел прямо у лица копыто. Вдруг лошадь отпрянула в сторону. Он бежал, потом упал в яму. И провалился в беспамятство.

Утро настало голубое и мирное. Колька отправился в деревню искать Сашку с Демьяном. Увидел: брат стоит в конце улицы, прислонясь к забору. Побежал прямо к нему. Но на ходу шаг Кольки сам собой стал замедляться: странно стоял Сашка. Подошел вплотную и замер.

Сашка не стоял, он висел, нацепленный под мышками на острия забора, а из живота у него выпирал пучок желтой кукурузы. Ещё один початок был засунут в рот. Ниже живота по штанишкам свисала черная, в сгустках крови Сашкина требуха. Позже обнаружилось, что ремешка серебряного на нем нет.

История

Идея создания «марсианского» цикла относится еще к детским годам писателя. Как вспоминает сам Брэдбери в одном из своих интервью: «В двенадцать лет я не мог позволить себе купить продолжение „Марсианского воина“ Эдгара Берроуза, ведь мы были бедной семьей… и тогда написал свою собственную версию».

«Сначала я подумал о тех чертах, которые придадут сходство покорению Марса с покорением Дикого Запада, — писал Рэй Брэдбери в неопубликованном эссе „Как я писал свою книгу“, датируемом 17 октября 1950 года. — С раннего детства я впитывал истории о разнообразных приключениях на Диком Западе, которые рассказывали мне отец и дед. События некоторых из них происходили ещё в начале века, когда этот край был гораздо более пустым, заброшенным и одиноким. В душе я знал, что реальный Марс будет тем новым горизонтом, в который Билли Бак, герой рассказов Стейнбека, задумчиво вглядывался, стоя на побережье Тихого океана: великое „Покорение Запада“ было уже окончено, и перспективы удивительных приключений начали неумолимо рассеиваться».

В 1949 году Рэй Брэдбери, уже всерьёз занимающийся писательской деятельностью, но ещё не получивший признания, отправляется в Нью-Йорк. В большом городе он в течение достаточно долгого времени безуспешно «бегает по редакциям», предлагая всем свои короткие научно-фантастические рассказы. Исследователь Л. Бутяков неуспех Брэдбери объясняет тем, что его проза не соответствовала «литературной моде»: «Рассказы в те годы не пользовались популярностью, публика хотела комиксов и романов „с продолжением“». Судьбу писателя решило знакомство с его однофамильцем — опытным редактором издательской фирмы «Doubleday» Уолтером Брэдбери, который уловил тематическую общность в большинстве рассказов о «красной планете» (они должны были составить костяк нового задуманного сборника) и предложил автору аранжировать их в некое подобие романного повествования, основным объектом которого стал бы таинственный и недостижимый для современного человечества Марс. Рэй Брэдбери решил последовать совету, объединив «марсианские рассказы» в одно произведение. Он придумал новые названия, позволяющие читателям принять новеллы за главы романа, ввёл хронологию событий и озаглавил все это — «Марсианские хроники». Спустя год произведение было опубликовано и принесло Брэдбери сначала национальную, а затем и мировую известность.

Элон Маск

За проектом стоит Элон Маск и его личное желание стать основателем первой колонии на Марсе. Он рассчитывает умереть на Марсе, но только не при посадке. Свою инженерную, как и бизнес-карьеру, он начинал в знаменитой Силиконовой долине. В свое время Маск прославился и разбогател как создатель глобальной системы Pay Pal электронных платежей в Интернете. Еще он является крупнейшим совладельцем компании, выпускающей электромобили, и верит в то, что в недалеком будущем электрическими будет половина автомобилей. Они для него — не просто бизнес, ему хочется облагодетельствовать человечество. Есть в нем много общего со Стивом Джобсом. Тот тоже умел делать невозможное. Среди созданных и поставленных Маском «на ноги» бизнесов — три компании, стоимостью свыше $1 млрд каждая. Одна из них — SpaceX, в которой Маек выступает и как глава компании и как ее генеральный конструктор.

Авторитет Маска — и инженерный, и деловой — чрезвычайно велик, как среди бизнесменов, так и вообще в обществе. О том, что этот авторитет не безоснователен, говорит тот факт, что SpaceX и Маек смогли с нуля спроектировать ракету-носитель Falcon 9 и космический корабль Dragon. По оценкам NASA, создание Falcon 9 должно было обойтись в $3,9 млрд, SpaceX уложилась в $300 млн. Компания Маска предлагает также самые низкие расценки в мире на доставку грузов на орбиту. Сегодня SpaceX владеет контрактами на $4 млрд, лишь треть из которых приходится на NASA, остальное — на частные компании. Частный бизнес уже пришел в космос и начинает делать в нем погоду. Марсианские амбиции Маска вообще грандиозны. Он собирается основать на Марсе колонию с восьмьюдесятью тысячами человек. По сути, эта колония может положить начало новому поколению человечества.

— заявил Маек, выступая перед аудиторией Королевского авиационного общества в Лондоне, куда он был приглашен, чтобы рассказать о своих бизнес-планах и получить золотую медаль общества за свой вклад в коммерциализацию космоса. Можно, конечно, ему не верить, но нет никаких оснований полагать, будто он умышленно водит нас за нос.

…Более 100 лет назад Жюль Верн, сочинявший познавательные фантастические романы, вставил в один из своих романов целую энциклопедию знаний, необходимых для успешного освоения необитаемого острова. Но мы, несмотря на сходную задачу, стоящую перед нашими героями, не пойдем по его пути. Куда ценнее уже имеющийся у них опыт достижения успеха и жизненные принципы, которым они следовали и, по всей вероятности, будут следовать в дальнейшем. Элон Маск сформулировал свои принципы следующим образом:

Вкладывать деньги в проекты, которые могут что-то изменить.

Я не хочу быть дедушкой, который даже не умеет проверять свою электронную почту. Но я вряд ли в будущем создам новый интернет-бизнес. Мне кажется, что мне следует направить свои усилия на создание вещей, которые позитивно могут сказаться на будущем человечества.

Всегда спрашивать: «Почему нет?»

Я всегда первым делом думаю о том, являются ли наши знания о чем-то правдой. Может быть, есть какое-то другое объяснение? Я делал это с первых классов школы. Я всегда всё оспаривал. Это доводило родителей до бешенства. Я никогда им не верил и всегда требовал отвечать на вопрос «почему?». Затем я пытался понять, есть ли смысл в их ответе.

Надо быть Томасом Эдисоном, а не Николой Теслой.

Tesla Motors (одна из компаний Маска. Прим. автора) названа в честь Николы Теслы, поскольку мы используем некоторые его изобретения. Этот парень совершенно точно достоин большего признания обществом. Однако, если честно, мне всегда больше нравился Томас Эдисон, потому что, в отличие от Теслы, он смог вывести свои изобретения на массовый рынок и сделать их доступными для всего человечества. Тесла в этом провалился.

О повести А. И. Приставкина «Ночевала тучка золотая»

Некоторые книги время от времени перечитываю. Но есть два произведения, которые я перечитала не просто через какое-то время, а тут же, без перерыва. Как дошла до последней страницы — немедленно вернулась на первую и перечитала всё вновь, от слова до слова, на одном дыхании.

Одно из таких произведений — повесть «Ночевала тучка золотая» Анатолия Игнатьевича Приставкина.

Не над многими книгами и рыдала. Тем более читая повторно: чего уж слёзы лить, коль всё уже известно.

Но перечитывая повесть А. И. Приставкина «Ночевала тучка золотая» (уже внимательно и обстоятельно, так как первое чтение было скорее судорожным глотанием сюжета), с тем же комом в горле подкралась к этому месту:

История двух одиннадцатилетних близнецов, вывезенных в 1944 году вместе с другими воспитанниками подмосковных детских домов на Кавказ — «в рай», как им говорили, — потрясла меня 20 лет назад, когда повесть только вышла. Потрясла вся, от начала до конца. Именно она и вспомнилась, когда узнала о смерти её автора. Вспомнился и сам А. И. Приставкин, дававший интервью тележурналисту года два назад. Лицо такое простое, крестьянское; клетчатая рубашка.

Сколько же пережил этот человек в детстве! Всё, что он написал в повести «Ночевала тучка золотая» о братьях Кузьминых (Кузьмёнышах), — это и о нём. Сначала я не могла понять, почему посреди повествования, ведущегося от третьего лица, вдруг прорывается — «я», «мы»:

Глупо подумала: редактор просмотрел.

Но потом это «мы» повторилось не раз.

До сих пор не знаю, специально автор это сделал или же, охваченный волной воспоминаний, невольно переходил на повествование от первого лица. Но точно знаю, что если бы сама была редактором такой повести, то не посмела бы даже заикнуться автору о его «ошибке»!

С первых же строк повести удивилась тому, что А. И. Приставкин и через десятки лет помнит всё до мелочей: присказки, словечки, дразнилки, песенки детдомовские, блатные. Повесть буквально пронизана этим «фольклором» военного времени, он не иссякает до конца книги.

Потом, по ходу чтения, всё время поражалась изобретательности беспризорных детей (даже ещё не подростков!), которые в этом непонятном мире воюющих между собою взрослых остались один на один с голодом и вынуждены собственными силёнками и собственным умишком добывать еду, чтобы не умереть.

Но мало ли таких книг о беспризорном детстве?

Наверно, немало, однако такой, какую написал А. И. Приставкин, по-моему, нет.

Потому что в ней есть то, что меня особенно поразило и чему я не нахожу аналогий в современной жизни. Это взаимоотношения братьев: их самоотверженная забота друг о друге, сострадание, нежность… Два пацанчика, два человечка живут — каждый для другого!

Возможно ли представить себе то безумное горе, когда один из братьев, Колька, остаётся на свете один-одинёшенек?

А. И. Приставкин написал так, что это не только представляешь, но и словно испытываешь на себе. Потому и слёзы всякий раз, когда вместе с Колькой обнаруживаю казнённого Сашку…

Повесть А. И. Приставкина «Ночевала тучка золотая» — о страшных последствиях сталинской депортации жителей Чечено-Ингушетии в чужие земли — в Сибирь, Казахстан.

Действие происходит в деревушке под «Кавказскими водами». Она совсем недавно была чеченской, а теперь, после того как из неё выселили чеченцев и в опустевшие дома переселили русских, украинцев (да тоже, собственно, депортированных из родных мест как «враги народа»), называют станицей Берёзовской. Сашку Кузьмина — одного из близнецов — убивают чеченцы, которым удалось избежать сибирской ссылки и скрыться в горах. Эти люди мстят тем, кто нынче занял их дома и возделывает их землю.

Эта больная тема — трагедия депортированных народов — вибрирует в книге А. И. Приставкина особым звуком. В Колькином сердце место убиенного Сашки занял чеченский мальчик. Это ещё одна удивительная история! Взрослые воюют между собою — дети братаются!

Нет, книгу «Ночевала тучка золотая» надо просто читать. Её не перескажешь.

Рэй БРЭДБЕРИ. Марсианские хроники

     МОЕЙ ЖЕНЕ МАРГАРЕТ С ИСКРЕННЕЙ ЛЮБОВЬЮ
     «Великое дело — способность удивляться, — сказал философ. — Космические полеты снова сделали всех нас детьми».
Январь 1999
РАКЕТНОЕ ЛЕТО
     Только что была огайская зима: двери заперты, окна закрыты, стекла незрячие от изморози, все крыши оторочены сосульками, дети мчатся с горок на лыжах, женщины в шубах черными медведицами бредут по гололедным улицам.
     И вдруг могучая волна тепла прокатилась по городку, вал горячего воздуха захлестнул его, будто нечаянно оставили открытой дверь пекарни. Зной омывал дома, кусты, детей. Сосульки срывались с крыш, разбивались и таяли. Двери распахнулись. Окна раскрылись. Дети скинули свитера. Мамаши сбросили медвежье обличье. Снег испарился, и на газонах показалась прошлогодняя жухлая трава.
     Ракетное лето. Из уст в уста с ветром из дома в открытый дом — два слова: Ракетное лето. Жаркий, как дыхание пустыни, воздух переиначивал морозные узоры на окнах, слизывал хрупкие кружева. Лыжи и санки вдруг стали не нужны. Снег, падавший на городок с холодного неба, превращался в горячий дождь, не долетев до земли.
     Ракетное лето. Высунувшись с веранд под дробную капель, люди смотрели вверх на алеющее небо.
     Ракета стояла на космодроме, испуская розовые клубы огня и печного жара. В стуже зимнего утра ракета творила лето каждым выдохом своих мощных дюз. Ракета делала погоду, и на короткий миг во всей округе воцарилось лето…
Февраль 1999
ИЛЛА
     Они жили на планете Марс, в доме с хрустальными колоннами, на берегу высохшего моря, и по утрам можно было видеть, как миссис К ест золотые плоды, растущие из хрустальных стен, или наводит чистоту, рассыпая пригоршнями магнитную пыль, которую горячий ветер уносил вместе с сором. Под вечер, когда древнее море было недвижно и знойно, и винные деревья во дворе стояли в оцепенении, и старинный марсианский городок вдали весь уходил в себя и никто не выходил на улицу, мистера К можно было видеть в его комнате, где он читал металлическую книгу, перебирая пальцами выпуклые иероглифы, точно струны арфы. И книга пела под его рукой, певучий голос древности повествовал о той поре, когда море алым туманом застилало берега и древние шли на битву, вооруженные роями металлических шершней и электрических пауков. Мистер и миссис К двадцать лет прожили на берегу мертвого моря, и их отцы и деды тоже жили в этом доме, который поворачивался, подобно цветку, вслед за солнцем, вот уже десять веков. Мистер и миссис К были еще совсем не старые. У них была чистая, смуглая кожа настоящих марсиан, глаза желтые, как золотые монеты, тихие мелодичные голоса. Прежде они любили писать картины химическим пламенем, любили плавать в каналах в то время года, когда винные деревья наполняли их зеленой влагой, а потом до рассвета разговаривать под голубыми светящимися портретами в комнате для бесед.
     Теперь они уже не были счастливы.
     В то утро миссис К, словно вылепленная из желтого воска, стояла между колоннами, прислушиваясь к зною бесплодных песков, устремленная куда-то вдаль.
     Что-то должно было произойти.
     Она ждала.
     Она смотрела на голубое марсианское небо так, словно оно могло вот-вот поднатужиться, сжаться и исторгнуть на песок сверкающее чудо.
     Но все оставалось по-прежнему.
     Истомившись ожиданием, она стала бродить между туманными колоннами. Из желобков в капителях заструился тихий дождь, охлаждая раскаленный воздух, гладя ее кожу. В жаркие дни это было все равно что войти в ручей.