Авторский материал: художественная функция образов вавилонской башни и мирового колодца в эпопее а.и. солженицына «красное колесо»

Красное колесо — краткое содержание романа Солженицына

Через призму восприятия событий, происходящих в России, юными студентами — Саней и Котей — читателю предоставляется возможность окунуться в десятые годы прошлого столетия. Двое молодых людей отправляются добровольно на Первую Мировую войну помогать русской армии в борьбе с немцами. Благодаря наличию двух персонажей автор предоставляет два различных мнения по поводу данной войны. В этой страшной фронтовой реальности отголосками слышатся тезисы народников, в числе которых и Толстой, мнение интеллигенции о данных военных действиях… А в реальности — на фронте — происходит окружение русских солдат немцами, после чего случается та самая битва, названная впоследствии Самсоновской катастрофой.

Пленённым русским остаётся только вспоминать о прошлом — довоенной русской жизни. Автор подробно описывает все крупные события, произошедшие в Российской империи, да начала этой страшной войны. Здесь можно найти и споры о революционных идеях, и идеи освободительного движения, и убийство министра внутренних дел России, и жизнь самого государя.

Далее события, происходящие на фронте, мы видим с помощью глаз Сани Лаженицына. Очередное возвращение в прошлое — споры приверженцев различных партий, террористические акты, гос. Дума и правитель. Упоминаются и такие имена, как Распутин, Шляпников, Гвоздев, Ленин и другие. Автор разбирает и еврейский вопрос, так остро стоящий в те годы. Вновь появляется образ Сани с Котей на войне. Затем — повествование о Петрограде с огромными очередями, нехваткой еды и предметов первой необходимости, бунты. Описывается роковая ночь отречения от престола государя, а после его арест и пленение собственным народом. Революция растёт и разливается на территорию всей России.

У власти — временное правительство, в успешной деятельности которого многие сомневаются. Тем временем Ульянов-Ленин собирается приехать в нашу страну при поддержке немцев. После удачного переезда, организуется пропаганда большевиков. Затем — воссоединение с временным правительством.

Солженицын искусно сплетает судьбы вымышленных героев с реальными событиями, благодаря чему у читателя складывается полное впечатление не только об исторической эпохе, но и о людях, живших в то время.

Абрикосовое варенье

Рассказ “Абрикосовое варенье” был написан в 1994 году.

Первая часть произведения представляет собой письмо к прославленному советскому писателю, которое написал сын раскулаченных родителей.

В своём послании он подробно рассказывает о тех ужасных испытаниях, выпавших на долю его семьи. В заключение он просит литератора выслать ему продуктовую посылку.

В следующей части рассказа разговор того самого писателя с приятелем профессором киноведения. Он восхищается “первозданным языком” автора письма и обсуждает планы написания сценария. Однако помогать человеку, обратившемуся к нему за помощью он не собирается.

Символом благополучия в этом рассказе выступает абрикосовое варенье. До революции абрикосовое дерево украшало крестьянский двор. Во время раскулачивания дерево спилили.

Теперь это самое абрикосовое варенье является частью чайного застолья в доме удачно встроившегося в новые реалии писателя.

История рядового лагерника

Сюжет «Одного дня Ивана Денисовича» тесно связан с биографией автора. В 1945 году капитан Красной армии Александр Солженицын был арестован прямо на фронте за письмо другу, в котором, по мнению цензуры, содержалась критика Сталина. Через несколько месяцев молодого офицера приговорили к восьми годам лагерей и ссылке.

С августа 1950-го по февраль 1953 года Солженицын отбывал заключение в Экибастузском каторжном лагере на севере Казахстана. Именно там, на общих работах, у него возник замысел повести об одном дне из жизни заключённого.

«Я в 1950 году, в какой-то долгий лагерный зимний день таскал носилки с напарником и подумал: как описать всю нашу лагерную жизнь? По сути, достаточно описать один всего день в подробностях, в мельчайших подробностях, притом день самого простого работяги, и тут отразится вся наша жизнь. И даже не надо нагнетать каких-то ужасов, не надо, чтоб это был какой-то особенный день, а рядовой, вот тот самый день, из которого складываются годы», — вспоминал Александр Солженицын спустя 20 лет после выхода повести в одном из радиоинтервью.

В 1957 году решением Военной коллегии Верховного суда СССР Солженицына реабилитировали. Писатель поселился в Рязани, где преподавал старшеклассникам физику и астрономию.

Александр Солженицын
AFP

Спустя два года Солженицын вспомнил о замысле девятилетней давности: «только в 1959-м, через девять лет, я сел и написал. <…> Писал я его недолго совсем, всего дней сорок, меньше полутора месяцев. Это всегда получается так, если пишешь из густой жизни, быт которой ты чрезмерно знаешь, и не то что не надо там догадываться до чего-то, что-то пытаться понять, а только отбиваешься от лишнего материала, только-только чтобы лишнее не лезло, а вот вместить самое необходимое».

Главным героем произведения стал простой, необразованный человек, далёкий от творческих занятий и замыслов, — Иван Денисович Шухов.

Также по теме

В темнице сырой: 10 знаменитых литераторов, побывавших в заключении

105 лет назад поэт Гийом Аполлинер был арестован и заключён в тюрьму в связи с подозрением в похищении экспонатов Лувра. Пять дней…

«В лагерную летопись Солженицына, которую он вёл с 1947 года, пришёл новый герой: политический зэк из самых низов. На долю такого выпадает только чёрный труд в течение всего срока — общие работы, от которых бегут все, кто может зацепиться за профессию и образование, хитрость или нахальство. У того, кто до войны был простым колхозником, а на войне — рядовым солдатом <…> нет привычки образованного человека к занятиям, которые просветляют мрак тюрьмы и барака, нет в памяти книжных образов и стихов, нет самой привычки к чтению, чтобы заполнить краткий досуг», — так описывает Ивана Денисовича в своей книге «Александр Солженицын» доктор филологических наук Людмила Сараскина.

Сам писатель так объяснял свой выбор: «Ивана Денисовича я с самого начала так понимал, что не должен он быть такой, как вот я, и не какой-нибудь развитой особенно, это должен быть самый рядовой лагерник. Мне Твардовский потом говорил: если бы я поставил героем, например, Цезаря Марковича, ну там какого-нибудь интеллигента, устроенного как-то в конторе, то четверти бы цены той не было. Нет. Он должен был быть самый средний солдат этого ГУЛАГа, тот, на кого все сыпется».

Вращение: бессмысленное и беспощадное

Это неудержимое Колесо становится лейтмотивом повествования. Во всех четырех романах некий предмет (крылья горящей мельницы, шелковая розочка и так далее) вдруг начинает медленно поворачиваться; затем вращение ускоряется и предмет превращается в красное или огненное колесо. При этом ощутима сверхъестественная, мистическая природа вращения, которое именуется «странным» и «страшным». Колесо кружится, заведенное «не своею силой». Чья же это сила — Бога или дьявола?

Колесо постепенно заражает мир своим аномальным движением: в повествовании нарастают мотивы кружения, скольжения, сползания. «Закружилась, запуталась и Рабочая группа — и всё рабочее дело — и даже матушка Русь — и нет концов», — размышляет рабочий Козьма Гвоздев. Генералу Самсонову подносят «стройный план скользящего щита — и в нем тоже было круговращение, повторявшее вращенье неба»; полководец доверчиво «ищет опору в этом вращении», приводит тем самым армию к катастрофе и от горя кончает с собой. В финальной главе полковник Воротынцев одновременно чувствует и нарастание зла, и невозможность определить конкретного противника. «Да против кого — понимаешь ли сам? Такая закружливая чёртова обстановка: против кого?… Как это страшно сползло! Сползает. Круговой Обман — вот какой враг».

Мотив демонического Колеса, которое нужно уничтожить ради спасения всей нормальной жизни, парадоксальным образом объединяет тетралогию Солженицына с другой, на первый взгляд максимально далекой от нее эпопеей — «Властелином Колец» Толкина. Кольцо всевластья, которое Фродо несет в Мордор, в начале действия выглядит как обыкновенное золотое колечко, но обладает собственной злой волей и совершает, как предупреждал Гэндальф, предательски скользкие движения: «It may slip off treacherously…». А перед развязкой, в кульминационной главе оно трижды предстает как огненное колесо («a wheel of fire»). Таково оно и в видении Сэма, и по ощущению самого Фродо, все более страдающего от своей крестной ноши.

У Солженицына тайна Колеса есть тайна власти над ходом мировой истории (в размышлениях Ленина, например), и этот ход обретает на страницах эпопеи явно сатанинский характер. Для сравнения напомним, кто хозяин кольца всевластья в книге Толкина, к кому оно старается вернуться.

Все порядочные существа в эпопее предпочитают называть этого хозяина просто «Враг», избегая упоминать имя собственное — Саурон. В английском языке, точно так же, как в русском, «враг» (the Enemy) — эвфемизм, обозначающий дьявола. По словам Сергея Аверинцева, в лице Саурона Толкин возрождает забытый образ сатаны как «страшного, унылого и внутренне мертвого космического властолюбца» и тем самым бросает вызов всем романтическим и постромантическим «реабилитациям» этой фигуры. Героическая и почти безнадежная попытка уничтожить кольцо — единственный шанс на спасение свободных народов от власти Врага в те дни, когда, по словам правителя эльфов Элронда, «сдвигаются космические колеса» («…that move the wheels of the world»).

Как Хрущёв и Твардовский читали рукопись

Солженицын написал повесть за 40 дней, а затем ещё год ждал её публикации. История выхода произведения в свет оказалось довольно непростой.

По итогам XXII съезда КПСС в октябре 1961 года Никита Хрущев усилил меры борьбы с культом личности Сталина. Тогда же Солженицын решил передать машинописный экземпляр рассказа через своих товарищей в отдел прозы журнала «Новый мир». На рукописи автор указан не был, редакторы увидели лишь некий код Щ-854 — лагерный номер, который был на телогрейке главного героя повести Ивана Шухова.

Александр Твардовский

Спустя несколько дней Твардовский отправил Солженицыну телеграмму с просьбой срочно приехать в московскую редакцию «Нового мира». На встрече по предложению Твардовского рассказ решили переименовать в «Один день Ивана Денисовича» и «для весомости» назвать повестью.

Также по теме

От Толстого до Алданова: какие русские писатели могли бы получить Нобелевку по литературе

Совсем скоро станет известен лауреат Нобелевской премии по литературе 2016 года. За всю историю только пять отечественных писателей и…

Однако одного желания главреда «Нового мира» опубликовать произведение было недостаточно.

«Организационная, техническая и политическая стороны публикации какого-либо текста в Советском Союзе сильно отличалась от современного положения. Любой текст, напечатанный в СССР, должен был пройти цензуру —Главлит (Главное управление по охране военных и государственных тайн в печати при Совете министров СССР) — огромное учреждение со штатом цензоров. Если посмотреть на выходные данные журналов и книг того времени, то можно найти там странные буквы и цифры, напоминающие шифры. Эти таинственные знаки — личный код цензора, сотрудника Главлита, который читал и давал разрешение на публикацию», — пояснил в интервью RT главный редактор журнала «Новый мир» Андрей Василевский.

Пропустить столь «взрывоопасный» текст советская цензура не могла. По словам Василевского, повесть была напечатана с разрешения Никиты Хрущёва.

Никита Хрущёв
РИА Новости

В книге «Бодался телёнок с дубом» Солженицын пишет: «На даче в Пицунде Лебедев стал читать Хрущёву вслух. <…> Никита хорошо слушал эту забавную повесть, где нужно смеялся, где нужно ахал и крякал, а со средины потребовал позвать Микояна, слушать вместе. Всё было одобрено до конца. <…> Микоян Хрущёву не возражал, судьба рассказа была решена».

Вращение: бессмысленное и беспощадное

Раковый корпус

Роман “Раковый корпус” был написан в 1963—1966 годах. Сюжет произведения основывался на воспоминаниях Солженицына, связанных с пребыванием в онкологическом отделении больницы в Ташкенте в 1954 году, где он проходил стационарное лечение.

Действие романа главным образом происходит в 13-м раковом корпусе переполненной больницы.

Автор описывает дискуссии пациентов, непримиримые споры в вопросах идеологии, отчаянную борьбу со страшным недугом, страх перед неминуемой кончиной.

Судьба разбрасывает обитателей больницы в разные стороны: одних отпускают домой ждать смерти, для кого-то душная палата в раковом корпусе становится последним пристанищем, других выписывают с “улучшением”.

Пасхальный крестный ход

В творчестве Александра Солженицына “красной линией” прослеживается тема христианской морали и национального религиозного чувства.

Рассказ “Пасхальный крестный ход” был написан в 1966 году. Здесь речь идет о картине, типичной именно для того периода отечественной истории, когда официально служителей церкви перестали преследовать, однако последователи православия и священнослужители находились в унизительно-поднадзорном положении.

Писатель описывает светлый праздник пасхального воскресенья с щемящей болью: немногочисленные ряды представителей духовенства и верующих в окружении “ревущей молодости” — грубой, хамоватой, полупьяной, но зачем-то присоединяющейся к шествию — ради смеха, развлечения или еще по какой-то неведомой причине.

Солженицын между строк делится с читателем размышлениями о том, как страна с тысячелетней историей православия смогла прийти к такому мраку безверия и воинствующего атеизма.

В круге первом

Роман “В круге первом” был написан в 1955—1958 годах прошлого века. Сюжет произведения повествует о буднях так называемых “шарашек”, в которых работали заключенные инженеры. Сам Солженицын находился в одном из таких исправительных заведений в конце 40-х, однако через какое-то время был этапирован в лагерь.

Герои романа – группа талантливых инженеров-изобретателей, которые находятся, в сравнении с другими заключенными, в достаточно комфортных условиях. Однажды перед ними встаёт выбор: трудиться над разработкой подслушивающего устройства, которое впоследствии будет использоваться для поимки таких же “врагов народа” и получать за это разнообразные поощрения, либо отказаться и окунуться обратно в суровую лагерную действительность.

Памятка первочитателя[5][ | ]

Условия: Совершенно исключить возможность размножения даже отдельных глав и страниц, не говоря обо всей вещи. Вещь в Самиздат пока не идет. Поэтому давать читать только тем лицам, о которых сговорено с представителем автора. Никакой утечки!

Анкета Первочитателя

Возраст (округленно до пятка):
Пол:
Если мужчина — служил ли в армии, был ли на фронте?
Как прочли Вы сплотку военных глав: — тяжело, легко, средне? сохраняя интерес или теряя его? если терялся — с какой приблизительно главы?
Ясен ли Вам стал смысл и ход армейской операции с русской и немецкой сторон? Была ли охота у Вас вникать, или Вы скользили, пропускали? Как читались Вами обзорные (со штрихом) главы?
Создавалось ли у Вас доверие, что передаются немодифицированные атмосфера, быт, обстоятельства именно той войны, 1914 г.? или показалось проекцией этой войны?
Как Вы оцениваете эту книгу сравнительно с предыдущими того же автора?
Ваше мнение о монтажных главах (6″., 60″)?
Персонажи, наиболее удавшиеся?
Персонажи, наиболее неудачные?
Независимо от этой анкеты, устно и письменно, обще или детально, в любом виде сообщайте свое мнение, если есть охота.

Литературные персонажи и прототипы

Этот раздел не завершён.

Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

Многие персонажи эпопеи имеют прототипы — реальные исторические лица:

Саня (Исаакий) Лаженицын — отец автора Исаакий Семёнович Солженицын.
Ксенья Томчак — мать автора Таисия Щербак, её отец Захар Томчак — дед автора Захар Фёдорович Щербак .
Костя Гулай — друг автора Николай Виткевич.
Фёдор Ковынёв — Фёдор Дмитриевич Крюков
Инженер Ободовский — Пётр Акимович Пальчинский
Варя (Матвеева)
Прообраз Арсения Благодарёва — Борис Можаев
Прообраз Павла Ивановича Варсонофьева («Звездочёта») — Павел Иванович Новгородцев.

В основе супружеских отношений и любовной истории полковника Воротынцева лежит реальный эпизод из жизни автора, случившийся в феврале 1964 года.

Издания

Главы о Ленине были изданы в 1975 году отдельной книгой «Ленин в Цюрихе» (Париж, ИМКА-Пресс, 1975).

На русском языке

Солженицын А. И. Август Четырнадцатого // Звезда. — 1990. — №№ 1—12.
Солженицын А. И. Август Четырнадцатого // Роман-газета. — 1991. — №№ 23—24; 1992. — №№ 1—3.
Солженицын А. И. Красное колесо: Повествованье в отмеренных сроках. — Узел 1: Август Четырнадцатого. Т. 1. — М.: Воениздат, 1993. ISBN 5-203-01576-7; и далее (в 10 томах). Репринтное воспроизведение с собрания сочинений А. Солженицына (YMCA-PRESS, Вермонт-Париж, тт. 11—20, 1983—1991) «с последними поправками автора, которые впервые использованы в этом издании». (тираж 30 000 экз.)
Солженицын А. И. Собрание сочинений в 30 томах (Редактор-составитель Наталия Солженицына; тираж 5000 экз.).

тт. 7—16. Красное колесо: Повествованье в отмеренных срокахТ. 7. Узел I: Август Четырнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2007. — 432 с. — ISBN 5-94117-166-8;Т. 8. Узел I: Август Четырнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2007. — 536 с.;Т. 9. Узел II: Октябрь Шестнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2007. — 512 с.;Т. 10. Узел II: Октябрь Шестнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2007. — 592 с.;Т. 11. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2008. — 744 с. — ISBN 978-5-9691-0273-6;Т. 12. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2008. — 800 с. — ISBN 978-5-9691-0274-3;Т. 13. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 3. — М.: Время, 2008 (2009). — 776 с. — ISBN 978-5-9691-0032-9;Т. 14. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 4. — М.: Время, 2008 (2009). — 736 с. — ISBN 978-5-9691-0395-5;Т. 15. Узел IV: Апрель Семнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2009. — 624 с. — ISBN 978-5-9691-0458-7;Т. 16. Узел IV: Апрель Семнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2009. — 792 с. — ISBN 978-5-9691-0459-4. В последнем томе также представлен авторский конспект ненаписанных узлов (V—XX).

На других языках

В августе 2021 года стало известно, что роман «Красное колесо» впервые будет опубликован на английском языке благодаря анонимному меценату. Изданием романа займётся университет Нотр-Дам, переведёт текст Мариан Шварц.

Один день Ивана Денисовича

“Один день Ивана Денисовича” стал первым опубликованным произведением Александра Исаевича. Этот рассказ сделал своего автора настоящей знаменитостью.

Несмотря на то, что советская цензура “со скрипом” допустила это произведение в печать, в литературных кругах и среди широкого слоя общества оно вызвало невероятный восторг.

Читателей поразило не только описание “изнанки” социалистического строя, но и выдающееся мастерство и искренность начинающего автора.

По мнению некоторых авторитетных историков, публикация “Одного дня Ивана Денисовича”, оказала значительное влияние на дальнейший ход истории СССР.

Сюжет рассказа основывается на описании одного обычного дня лагерника, крестьянина и солдата Ивана Денисовича Шухова.

Подвешенные миры

В обеих эпопеях образ колеса напрямую связан с самым ядром содержания — с проблемой исторической роли личности и ее свободного нравственного выбора. Интерпретация этой проблемы у Толкина и Солженицына родственна. Пусть один писатель изображает мир фантазийный, а другой — конкретно-исторический. Но оба показывают тот момент, когда в считанные дни завершается одна эпоха и надолго определяется лицо другой. И судьба мира у обоих зависит от того, насколько трезвыми и ответственными будут в эти дни и полководец, и садовник, и наследник династии, и владелец уютной усадьбы, всегда сторонившийся великих дел.

Фото Владимира Ештокина

Демоническое начало входит в мир вследствие человеческого греха, и Бог, не желая отнимать человеческую свободу, позволяет происходить злу — однако «переигрывает» его, обращает его последствия во благо, влияет на события так, чтобы их ход в конечном счете содействовал спасению человечества. Это и есть то, что называют Провидением или Промыслом Божиим. Солженицын создавал свою эпопею с твердой верой в Провидение:

«Я — убеждён в присутствии Его в каждой человеческой жизни, в своей жизни, и в жизни целых народов. Только мы так поверхностны, что вовремя ничего не можем понять. Все изгибы нашей жизни мы различаем и понимаем с большим-большим опозданием. Так, уверен я, когда-нибудь поймём мы и замысел о Семнадцатом годе».

Противостояние Креста и Колеса побуждает вспомнить сходную геометрическую антитезу в романе Честертона «Шар и Крест» (1910 год). В первой его главе приводится притча о человеке, который возненавидел крест и начал с того, что убрал из своего дома распятие, а кончил тем, что разрушил весь дом и покончил с собой. В «Красном Колесе», по сути дела, отображено воплощение этой притчи в жизнь: отвергнув Крест, русский народ разрушил и свой общий дом, и все свое бытие.

Солженицын, конечно, не опирался ни на Толкина, ни на Честертона. Эти параллели — не влияние, а типологическое родство. Оно порождено общим для европейской культуры основанием, которое без Креста превращается в бессмысленно вертящийся круг.

Светлана Шешунова, доктор филологических наук