ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
формулируются цель, задачи, актуальность работы; уточняются понятия «повествование», «психологизм»; характеризуется теоретико-методологическая основа исследования, описывается структура работы.
В первой главе Гаршина» последовательно рассматриваются формы психологического анализа в произведениях писателя. В первом параграфе «Художественная природа исповеди»
произведения, речевая организация текста, часть психологического анализа.
Именно о такой форме исповеди можно говорить в контексте творчества Гаршина. Эта речевая форма в тексте выполняет психологическую функцию.
Анализ показал, что элементы исповеди способствуют глубокому проникновению во внутренний мир героя. Было выявлено, что в рассказе «Ночь» исповедь героя становится главной формой психологического анализа.
В других рассказах («Четыре дня», «Происшествие», «Трус») ей не отведено центральное место, она становится лишь частью поэтики психологизма, но частью очень важной, взаимодействующей с другими формами психологического анализа. В этих произведениях, как и в рассказе «Ночь», исповедь героев становится художественным способом раскрытия процесса самосознания
И в этом главная художественная функция исповеди в поэтике гаршинского психологизма. При всем сюжетно-композиционном различии приведенных рассказов исповеди в поэтике психологизма Гаршина обретают общие черты: наличие фигуры исповедующегося, размышления героя вслух, откровенность, искренность высказываний, элемент прозрения во взглядах на жизнь и людей.
Во втором параграфе «Психологическая функция «крупного плана»» с опорой на теоретические определения «крупного плана» (Ю.М. Лотман, В.Е.
Хализев, Е.Г. Эткинд) рассматриваем его психологическую функцию в прозе Гаршина. В рассказе «Четыре дня» «крупный план» объемен, максимально увеличен за счет приема самоанализа, сужения временной (четыре дня) и пространственной протяженности. В рассказе Гаршина «Из воспоминаний рядового Иванова» «крупный план» представлен иначе. Он не только детально передает внутреннее состояние героя, но и чувства, переживания окружающих его людей, что приводит к расширению пространства изображаемых событий.
Мировосприятие рядового Иванова осмысленно, присутствует некоторая оценка цепочки событий. В этом рассказе есть эпизоды, где сознание героя отключено (пусть даже частично) – именно в них можно найти «крупный план». Фокус «крупного плана» может быть направлен и на портрет персонажа. Это бывает редко, и далеко не каждое такое описание будет являться «крупным планом», но тем не менее подобный пример можно встретить в рассказе «Из воспоминаний рядового Иванова».
Опыт войны
Студент в первый же день записался добровольцем и в одном из первых сражений бесстрашно ринулся в атаку, получив нетяжелое ранение в ногу. Гаршин получил чин офицера, но на поле боя не возвратился. Впечатлительного юношу потрясли картины войны, он не мог смириться с тем, что люди слепо и безжалостно истребляют друг друга. Не вернулся он и в институт, где начал обучаться горному делу: молодого человека властно влекла к себе литература. Некоторое время он посещал вольнослушателем лекции на филологическом факультете Петербургского университета, а потом начал писать рассказы. Антивоенные настроения и пережитый шок вылились в произведения, которые мгновенно сделали начинающего писателя знаменитым и желанным во многих редакциях того времени.
Дворянский род
Родители будущего литератора были дворянами. Если верить преданиям, их род происходил от мурзы Гарши, который был выходцем из Золотой Орды. Мать Гаршина была интеллектуалкой, она интересовалась литературой и политикой, владела несколькими языками. Отец мальчика, Михаил Егорович, был военным. К нему часто приходили сослуживцы, они делились историями об обороне Севастополя. В такой среде и прошли детские годы Севы.
В пятилетнем возрасте мальчик пережил семейную драму. Его мать влюбилась в воспитателя П.В. Завадского, который был известным революционером. Также Пётр занимался организацией тайного политического общества. Мать сбежала к нему, однако Михаил Егорович пожаловался в правоохранительные органы. Любовника арестовали, он был сослан в Петрозаводск. Женщина переехала в Петербург, чтобы быть ближе к любимому человеку.
Сева остро воспринял случившееся из-за раннего умственного развития, у него пошатнулось здоровье и психика. Впоследствии у писателя нередко возникали приступы нервного расстройства. После расставания родителей Гаршин остался жить с отцом, однако в 1864 г. мать забрала его, отдала в петербургскую гимназию.
Неофициальная версия смерти Гаршина
Но, существует и другая версия, исключающая самоубийство. Её озвучил Валерий Пайков, доктор медицинских наук, богослов, писатель и поэт.
По версии Пайкова, в злополучном подъезде дома 5 по Поварскому переулку, в пролёт лестницы была встроена печь, верхняя часть которой достигала второго этажа. При падении с третьего этажа на поверхность печи сильно разбиться было невозможно. Поэтому совершать попытку самоубийства при такой высоте просто глупо. Почему он всё-таки упал – это, конечно, остаётся загадкой. Но причин для этого может много и без намерения лишить себя жизни.
При падении нога Гаршина попала между печью и лестницей, что привело к перелому. Также Пайков считает, что Гаршин получил серьёзную травму головы, а беспокойная езда в больницу по мостовой из брусчатки привела к росту гематомы. Что и стало причиной смерти молодого человека.
Впрочем, несмотря на привлекательность этой версии, все современники Гаршина были уверены в его самоубийстве. Они все предчувствовали, что это случится рано или поздно.
Детство
Происходил Гаршин из древнего дворянского рода. Родоначальником был мурза Гарша, перешедший из Золотой Орды на службу государю Ивану III и получивший во владение земли в Воронежской губернии.
Дед Гаршина по отцу слыл человеком жестоким и властным – тиранил соседей, сурово наказывал крепостных и даже применял на практике право primae noctis. Дед же по материнской линии являл собой полную противоположность. Он обладал добрым нравом, был вежлив, деликатен и справедлив, а к крестьянам относился настолько по-человечески, что остальные помещики называли его сумасшедшим вольнодумцем. Именно от него передалась Всеволоду Михайловичу главная черта характера – предельная кротость.
Отец Гаршина, Михаил Егорович, несмотря на крутого родителя, был человеком спокойным. Находясь на офицерской службе, он проявлял к подчинённым уважение и никогда не пользовался своим положением. Мама, Екатерина Степановна, прекрасно образованная женщина, свободно владеющая немецким и французским языками, оказала благотворное влияние на сына, привив ему с детства любовь к познанию и творчеству.
Родился Всеволод Михайлович Гаршин 14 февраля (по новому стилю) 1855 года в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии (ныне Днепропетровская область, Украина). Он был третьим сыном в многодетной семье. В 1855 году отец получил наследство, вышел в отставку и приобрел дом в Старобельске.
В пятилетнем возрасте маленького Всеволода часто возили в Харьков и Одессу. Поездки происходили в любое время года и отпечатались в памяти Гаршина как невероятные и сложные путешествия. Позже он писал: «Преобладающее на моей физиономии печальное выражение, вероятно, получило своё начало в ту эпоху».
В 1860 году в семье произошла драма. Мать полюбила воспитателя старших детей, известного революционера Завадского и сбежала к нему от мужа. Юный Всеволод крайне тяжело переживал разрыв родителей, и когда мать со старшими сыновьями уехала жить в Петербург, остался с отцом в деревне.
Так они прожили три года, и за это время Гаршин перечитал «такую массу книг, что не читал никогда больше». Особое впечатление произвёл на него роман «Хижина дяди Тома». Уже тогда, в столь юном возрасте, вопросы бесправия и социального гнёта беспокоили Всеволода Михайловича. Его впечатлительная душа насыщалась человеческой болью с самого детства. Позже Гаршин говорил, что такое раннее чтение взрослой литературы оказало на него скорее негативное влияние.
В 1863 году Всеволода, по настоянию матери, привезли в Петербург, а на следующий год отдали в 7-ю гимназию. Семья обосновалась на Васильевском острове. Город и особенно Нева приводила Гаршина в полный восторг, что отразилось в его первых совсем слабых и трогательных стихах.
Учился Всеволод неважно, потому что много времени тратил на постороннее чтение. Ему была интересна только литература
Хорошие отметки получал лишь за сочинения и по естественным наукам. Математику же искренне ненавидел. В конце обучения тяжело заболел, и, как он сам пишет в воспоминаниях, едва спасся после долгого лечения. Тогда же, в 1873 году, застрелился его старший брат Виктор. Чёрная тень психического нездоровья вплотную приблизилась к семье Гаршиных.
Другой старший брат, Георгий Михайлович, тоже застрелился, но уже значительно позже, в 1897 году. Это был известный в России следователь, он работал Старобельске и Харькове. Похоронен Георгий Михайлович в Старой Руссе, но как он там оказался – неизвестно. Неизвестно также, что привело его к самоубийству, но явно прослеживается какой-то злой рок, нависший над семьёй.
Писатель-передвижник
Ещё во время учёбы в Горном институте Гаршин сблизился с кружком молодых художников и стал завсегдатаем их собраний. На встречах, кроме прочего, обсуждались его рассказы, их критиковали и хвалили, ими восхищались и тем мотивировали автора на дальнейшее творчество. Отношения между членами кружка были предельно тёплыми, а суждения искренними.
Возникшее во второй трети XIX века Товарищество передвижных выставок не исчерпывалось просто живописью, а имело принципиальную зависимость от литературы. Некоторые, например Бенуа, считали такое положение ущербным, порочащим чистую и свободную живопись. Другие же, во главе со Стасовым, напротив видели в такой зависимости колоссальный прорыв – одухотворение красок с помощью слова.
Перов, Репин, Саврасов и Васнецов вкушали тот же воздух творчества, что Некрасов, Достоевский, Успенский и Писарев. Сюжеты из рассказов и романов перетекали на полотна и наоборот, яркое живописное высказывание проявлялось на страницах мастеров пера. Художники и литераторы заражали друг друга образами и гражданской позицией.
Гаршин был близок передвижникам по творческому почерку, впечатлительному и склонному к глубоким раздумьям. На его рассказы, несомненно, повлияли работы Верещагина, Ярошенко и Репина. Но и влияние Гаршина на вышеперечисленных было бесспорным.
Гаршин отрицал «искусство ради искусства» и считал, что художник или писатель имеет право на существование только как учитель, ищущий и стремящийся к правде и истине, исповедующий идеалы красоты и пробуждающий эти чувства в зрителях.
Художники-передвижники видели в Гаршине передвижника-писателя, полностью совпадающего с ними по духу и устремлениям. Всеволод Михайлович формулировал главную идею передвижных выставок – идею бесконечного служения искусству и народу.
Для передвижников он был идеальным зрителем и критиком. Но критиком не художественным, а идейным. Он говорил, что «техника» его совсем не интересует и отстранялся от разговоров о «колорах» и перспективах. Гаршин оценивал только воздействие работы на сознание и был предельно далёк от любого формализма. Ему претило искусство, не ставящее общественных задач. Да и зритель в конце 70-х годов XIX века думал также и ждал от живописи не формы, а инструмента для усиления общественного блага. Как это было в стихах Николая Некрасова, в прозе Фёдора Достоевского и Глеба Успенского.
Свои размышления о предназначении искусства Гаршин представил в знаменитом рассказе 1879 года «Художники».
РЯБИНИН
Я живу в Пятнадцатой линии на Среднем проспекте и четыре раза в день прохожу по набережной, где пристают иностранные пароходы. Я люблю это место за его пестроту, оживление, толкотню и шум и за то, что оно дало мне много материала. Здесь, смотря на поденщиков, таскающих кули, вертящих ворота и лебедки, возящих тележки со всякой кладью, я научился рисовать трудящегося человека.
Я шел домой с Дедовым, пейзажистом… Добрый и невинный, как сам пейзаж, человек и страстно влюблен в свое искусство. Вот для него так уж нет никаких сомнений; пишет, что видит: увидит реку — и пишет реку, увидит болото с осокою — и пишет болото с осокою. Зачем ему эта река и это болото? — он никогда не задумывается. Он, кажется, образованный человек; по крайней мере кончил курс инженером. Службу бросил, благо явилось какое-то наследство, дающее ему возможность существовать без труда. Теперь он пишет и пишет: летом сидит с утра до вечера на поле или в лесу за этюдами, зимой без устали компонует закаты, восходы, полдни, начала и концы дождя, зимы, весны и прочее. Инженерство свое забыл и не жалеет об этом. Только когда мы проходим мимо пристани, он часто объясняет мне значение огромных чугунных и стальных масс: частей машин, котлов и разных разностей, выгруженных с парохода на берег.
— Посмотрите, какой котлище притащили, — сказал он мне вчера, ударив тростью в звонкий котел.
— Неужели у нас не умеют их делать? — спросил я.
— Делают и у нас, да мало, не хватает. Видите, какую кучу привезли. И скверная работа; придется здесь чинить: видите, шов расходится? Вот тут тоже заклепки расшатались. Знаете ли, как эта штука делается? Это, я вам скажу, адская работа. Человек садится в котел и держит заклепку изнутри клещами, что есть силы напирая на них грудью, а снаружи мастер колотит по заклепке молотом и выделывает вот такую шляпку.
Он показал мне на длинный ряд выпуклых металлических кружков, идущий по шву котла.
— Дедов, ведь это все равно, что по груди бить!
— Все равно. Я раз попробовал было забраться в котел, так после четырех заклепок еле выбрался. Совсем разбило грудь. А эти как-то ухитряются привыкать. Правда, и мрут они, как мухи: год-два вынесет, а потом если и жив, то редко куда-нибудь годен. Извольте-ка целый день выносить грудью удары здоровенного молота, да еще в котле, в духоте, согнувшись в три погибели. Зимой железо мерзнет, холод, а он сидит или лежит на железе. Вон в том котле — видите, красный, узкий — так и сидеть нельзя: лежи на боку да подставляй грудь. Трудная работа этим глухарям.
— Глухарям?
— Ну да, рабочие их так прозвали. От этого трезвона они часто глохнут. И вы думаете, много они получают за такую каторжную работу? Гроши! Потому что тут ни навыка, ни искусства не требуется, а только мясо… Сколько тяжелых впечатлений на всех этих заводах, Рябинин, если бы вы знали! Я так рад, что разделался с ними навсегда. Просто жить тяжело было сначала, смотря на эти страдания… То ли дело с природою. Она не обижает, да и ее не нужно обижать, чтобы эксплуатировать ее, как мы, художники… Поглядите-ка, поглядите, каков сероватый тон! — вдруг перебил он сам себя, показывая на уголок неба: — пониже, вон там, под облачком… прелесть! С зеленоватым оттенком. Ведь вот напиши так, ну точно так — не поверят! А ведь недурно, а?
Я выразил свое одобрение, хотя, по правде сказать, не видел никакой прелести в грязно-зеленом клочке петербургского неба, и перебил Дедова, начавшего восхищаться еще каким-то «тонком» около другого облачка.
— Скажите мне, где можно посмотреть такого глухаря?
— Поедемте вместе на завод; я вам покажу всякую штуку. Если хотите, даже завтра! Да уж не вздумалось ли вам писать этого глухаря? Бросьте, не стоит. Неужели нет ничего повеселее? А на завод, если хотите, хоть завтра.
Сегодня мы поехали на завод и осмотрели все. Видели и глухаря. Он сидел, согнувшись в комок, в углу котла и подставлял свою грудь под удары молота. Я смотрел на него полчаса; в эти полчаса молот поднялся и опустился сотни раз. Глухарь корчился. Я его напишу.
Краткая биография писателя. Детские впечатления
Он родился в Украине, в Екатеринославской губернии, в имении с милым названием Приятная Долина. Отец будущего писателя был офицером, участником Мама отличалась прогрессивными взглядами, владела несколькими языками, много читала и, несомненно, сумела внушить сыну нигилистические настроения, свойственные шестидесятникам 19-го века. Женщина дерзко порвала с семьей, страстно увлекшись революционером Завадским, который жил в семье на правах воспитателя старших детей. Безусловно, событие это «ножом» пронзило маленькое сердце пятилетнего Всеволода. Отчасти из-за этого не лишена мрачных красок биография В. М. Гаршина. Мать, конфликтовавшая с отцом за право воспитывать сына, увезла его в Петербург и определила в гимназию. Спустя десять лет Гаршин поступил в Горный институт, но не получил диплома, поскольку учеба была прервана русско-турецкой войной 1877 года.
ДЕДОВ
Эти две недели я прожил в тумане, волнении, нетерпении и успокоился только сейчас, сидя в вагоне Варшавской железной дороги. Я сам себе не верю: я — пенсионер академии, художник, едущий на четыре года за границу совершенствоваться в искусстве. Vivat Academia!
Но Рябинин, Рябинин! Сегодня я виделся с ним на улице, усаживаясь в карету, чтобы ехать на вокзал. «Поздравляю, говорит, и меня тоже поздравьте».
— С чем это?
— Сейчас только выдержал экзамен в учительскую семинарию.
В учительскую семинарию!! Художник, талант! Да он пропадет, погибнет в деревне. Ну, не сумасшедший ли это человек?
На этот раз Дедов был прав: Рябинин действительно не преуспел. Но об этом — когда-нибудь после.
1879 г.
Реальный ЕГЭ 2021
Я живу в Пятнадцатой линии на Среднем проспекте и четыре раза в день прохожу по набережной, где пристают иностранные пароходы. Я люблю это место за его пестроту, оживление, толкотню и шум и за то, что оно дало мне много материала. Здесь, смотря на поденщиков, таскающих кули, вертящих ворота и лебедки, возящих тележки со всякой кладью, я научился рисовать трудящегося человека.
Наш мир переполнен книгами, картинами и музыкой. Нам удается часто наблюдать на берегу реки одиноко стоящего художника, рисующего очередной пейзаж, слушать музыкантов в переходе и поэтов, гласящих свои стихи в парке – все это кричащее, обволакивающее наши дни искусство. Но каково его прямое назначение? О роли искусства в жизни человека рассуждает в своем тексте В.М. Гаршин.
Писатель раскрывает проблему через разговор двух художников. Один из них «Добрый и невинный, как сам пейзаж, человек и страстно влюблен в свое искусство», а другой – реалист, испытывающий потребность в том, чтобы запечатлеть реальность такой, какая она есть
Автор обращает наше внимание на возникший между ними спор: один считал, что искусство должно быть невинным, красивым, вдохновляющим, без мрачных оттенков и кривых линий, а другой пожелал во всех красках изобразить «поэзию в грязи» — «глухарей», работающих в котлах, круглый год ощущающих на своей груди удары молота. Акцент этого разговора ложится на рассуждения первого художника о том, что в написании картин не должно быть жестокого реализма, «безобразных тряпок и грязных рож», как не должно быть в музыке режущих ухо нот и неприятных созвучий
В тексте присутствует несколько позиций и сторон рассмотрения проблемы, однако мысль прослеживается очень понятно. Писатель считает, что искусство – это способ отражения реальности, которую каждый творец воспринимает по-своему. Другими словами, любая картина, любая мелодия – это продукт восприятия автором окружающей реальности. Пугающие, мрачные, отталкивающие детали в нем – это не фальшивые, режущие ухо ноты, это то же, что лазурный берег и розовые восходы, только с другой стороны восприятия.
Творчество
Гаршин утвердил в русской литературе новеллу – особую форму повествования, отличающуюся отсутствием личной авторской позиции к происходящим событиям. Писатель в новелле ведёт себя как свидетель неких событий и бесхитростно рассказывает их. Поэтому часто используется приём дневника, воспоминания, диалога, исповеди или письма.
Гаршин имел дар тонкого и кропотливого наблюдения. Он подмечал каждую мелочь, каждое лёгкое душевное движение. Не зря он любил то, что требует особой точности взгляда – живопись и естественные науки.
Чехов, большой поклонник и творческий продолжатель Гаршина, тоже блистательно использовал новеллу как уникальную форму честного и доверительного рассказа. А своему учителю, Гаршину, Антон Павлович посвятил рассказ с говорящим названием «Припадок».
В конце жизни Гаршин вынашивал план большого романа. Он хотел отходить от внутренних проблем человека к проблемам глобальным. Но грандиозные творческие планы не осуществились – жестокая реальность внесла свои коррективы.
