Чапаев вне пустоты: эталонный роман русского постмодерна

Виктор Пелевин. Чапаев и Пустота

       Глядя на лошадиные морды и лица людей,
       на безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся
       в никуда по багровой закатной степи, я часто думаю:
       где я в этом потоке?
       Чингиз Хан
       
       Имя действительного автора этой рукописи, созданной в первой половине двадцатых годов в одном из монастырей Внутренней Монголии, по многим причинам не может быть названо, и она печатается под фамилией подготовившего ее к публикации редактора. Из оригинала исключены описания ряда магических процедур, а также значительные по объему воспоминания повествователя о его жизни в дореволюционном Петербурге (т.н. “Петербургский Период”). Данное автором жанровое определение — “особый взлет свободной мысли” — опущено, его следует, по всей видимости, расценивать как шутку.
       История, рассказываемая автором, интересна как психологический дневник, обладающий рядом несомненных художественных достоинств, и ни в коей мере не претендует на что-то большее, хотя порой автор и берется обсуждать предметы, которые, на наш взгляд, не нуждаются ни в каких обсуждениях. Некоторая судорожность повествования объясняется тем, что целью написания этого текста было не создание “литературного произведения”, а фиксация механических циклов сознания с целью окончательного излечения от так называемой внутренней жизни. Кроме того, в двух или трех местах автор пытается скорее непосредственно указать на ум читателя, чем заставить его увидеть очередной слепленный из слов фантом, к сожалению, эта задача слишком проста, чтобы такие попытки могли увенчаться успехом. Специалисты по литературе, вероятно, увидят в нашем повествовании всего лишь очередной продукт модного в последние годы критического солипсизма, но подлинная ценность этого документа заключается в том, что он является первой в мировой культуре попыткой отразить художественными средствами древний монгольский миф о Вечном Невозвращении.
       Теперь скажем несколько слов о главном действующем лице книги. Редактор этого текста однажды прочел мне танка поэта Пушкина:
       
       И мрачный год, в который пало столько
       Отважных, добрых и прекрасных жертв,
       Едва оставил память о себе
       В какой-нибудь простой пастушьей песне,
       Унылой и приятной.
       
       В переводе на монгольский словосочетание “отважная жертва” звучит странно. Но здесь не место углубляться в эту тему — мы только хотели сказать, что последние три строки этого стихотворения в полной мере могут быть отнесены к истории Василия Чапаева.
       Что знают сейчас об этом человеке? Насколько мы можем судить, в народной памяти его образ приобрел чисто мифологические черты, и в русском фольклоре Чапаев является чем-то вроде знаменитого Ходжи Насреддина. Он герой бесконечного количества анекдотов, основанных на известном фильме тридцатых годов. В этом фильме Чапаев представлен красным кавалерийским командиром, который сражается с белыми, ведет длинные задушевные разговоры со своим адъютантом Петькой и пулеметчицей Анкой и в конце тонет, пытаясь переплыть реку Урал во время атаки белых. Но к жизни реального Чапаева это не имеет никакого отношения, а если и имеет, то подлинные факты неузнаваемо искажены домыслами и недомолвками.
       Вся эта путаница связана с книгой “Чапаев”, которая была впервые напечатана одним из парижских издательств на французском языке в 1923 году и со странной поспешностью переиздана в России.

О романе Виктора Пелевина «Чапаев и пустота»

Помню свое первое знакомство с писателем Виктором Пелевиным. Произошло это в 1997 году, когда я работала ответсеком в руководстве одного из самых крупных изданий России – газеты с миллионным тиражом «Мир Новостей». От ответсека по сути зависит то, что попадет в номер, он руководит всеми начальниками отделов, которые распоряжаются работой рядовых журналистов. А время было тяжелое – я ушла из науки и попала благодаря мозгам и везению на самый верх российской прессы, в число тех, кто влияет на общественное сознание. Ситуация в стране была мягко сказать аховая. По улицах бродили волны безработных научных сотрудников и журналистов. Не говоря о прочих людях. Как я уже сказала, от меня зависело не только то, что попадет в номер, но и будет ли тот или иной безработный журналист или писатель из числа тех тысяч, что не нашли постоянной работы в изданиях кушать завтра. Они приносили мне рукописи, прослышав, что у нас появилась полоса «бестселлер». Был у меня и любимчик, не буду называть сейчас фамилии, звали его Юра и писал он рассказы как раз на полосу, вполне попсовые и годные для поднятия тиража. Психология, секс. Криминал. Ставила я его опусы регулярно и охотно – тогда народ еще такое читал. И как-то раз в благодарность за мою доброту Юрий притащил мне книгу почитать ( конфеты он таскал само собой),на обложке незнакомая мне фамилия – Виктор Пелевин, название романа «Чапаев и пустота». И сказал, что это сейчас самый пик моды, постмодерн, гениальщина и прочее. Прочитала. Словно литература другой планеты. Спасибо МГУ, спасибо мехмату, который приучил меня не удивляться и абстрактным образам и абстрактному юмору. Закалка тут нужна была еще та, чтобы крышу не снесло, как говорит молодежь. Один глиняный пулемет Чапая чего стоил. Пелевин творил иные миры, создавал постмодернистский мистический реализм. Это определение мы разработали лет 15 спустя с уже будущим моим мужем, занимаясь литературоведением. С той поры, с поры первого знакомства с первым знаменитым романом Пелевина я положила на него глаз. И стала писать статьи о постмодерне, сначала очарованная им, а затем и осознав его опасность для русской культуры. Впрочем, зрелому уму и душе пелевинский постмодерн в отличие от сорокинского не опасен, как не сильно опасен он и для самой России. Сарказм и ирония Пелевина скорее творительны, чем разрушительны. СССР сломал не он, он только констатировал факт и обыграл привычные нам образы самым ярким и оригинальным способом. Закалка КВН-ами и мехматом помогла мне понять это. Чапаев и пустота – это новый жанр, с которого начался не просто русский постмодерн, это образец и основа русского постмодерна, это — постмодерн Пелевина. Его черты — хаотичность, непознаваемость, многомерность безграничного мира. Сам автор называет его турбореалистом. Почему турбо? Гремучая смесь мира техногенного с примесью восточной философии, компьютерного мышления и рока, с наркотическими грезами сознания, с ядовитыми грибами и прочей аномальщиной. Это первый роман в мировой литературе, действие которого происходит в абсолютной пустоте, — пишут о нем критики. И как следствие — принцип действия знаменитого глиняного пулемета и три знаменитых чапаевских удара: 1. Где? — Нигде. 2. Когда? — Никогда. 3. Кто? — Не знаю. Мир бесконечен как и жизнь, мир одновременно существует в разных пространствах. Это уже почти новая реальность, шокирующая и крушащая сознание. … Не буду в рамках краткого дайджеста моих работ по поводу классиков постмодерна утомлять и далее читателя анализом философских абстракций Пелевина и его миров, скажу коротко. Сама идея пустоты связана на мой взгляд с крахом жизненных идеалов , произошедших вместе с крахом великой империи СССР. Должен был появиться такой вот Пелевин и он выстрелил ярко и сильно. Но он не разрушитель, он констататор и фиксатор времени. Он уходит от этого мира, расщепляя его, разбивая как мозаику на яркие стеклышки. Он не враг, как Сорокин, он созерцатель потустороннего изображения краха привычного потока жизни, произошедшего в начале девяностых.

И читать конечно следует, но предупреждаю, как писала уже и по поводу романов Сорокина, читать надо тем, кто уже состоялся как личность и имеет твердые мировоззрение и самостояние духа.

Виолетта Баша, член Союза Писателей ( с 1996), публицист

Петр Пустота

Так зовут главного героя произведения — поэта, молодого комиссара и шизофреника. Больная психика и многочисленные прочитанные героем философские труды окончательно извратили адекватный взгляд Петра на мир вокруг и ускорили процесс раздвоения личности. Он то воображает себя декаденствующим поэтом эпохи расцветающего символизма, то пулеметчиком, который вместе с Анкой в воинственном угаре палит из глиняного орудия по Вселенной. Последняя понимается в романе как пустота и становится ключевым понятием романа, а не только странной фамилией Петра.

Засыпая в дивизии у Чапаева, герой просыпается в сумасшедшем доме. Он убежден, что больничная палата и лечебница — только его фантазия, а реален мир Гражданской войны. Но Чапаев уверяет его, что в равной мере призрачны оба мира и задача Петра — проснуться. Проблема представляется нерешаемой, так как повсюду вокруг героя одна только пустота:

Третья часть

1918 год. Квартира фон Эрнена. Пётр проснулся от доносившейся из соседней комнаты музыки. Это усатый мужчина, которого он видел в кабаре, превосходно играл на рояле.

«Моя фамилия Чапаев», — представился незнакомец. Он рассказал, что был впечатлён агитацией Петра и нашёл его, чтобы позвать комиссаром в свою конную дивизию. Пётр согласился. Они вышли на морозную улицу, сели в длинный серо-зелёный броневик и отбыли на вокзал.

За бронированным штабным вагоном, в котором расположились Пётр и Чапаев, были прицеплены вагоны с «красной солдатнёй» и полком рабочих-ткачей.

Вечером за лёгким ужином с шампанским Чапаев познакомил Петра с Анной — красивой, коротко стриженной пулемётчицей. «Кстати, — сказала она, — мы совсем забыли про ткачей». Вместе они прошли к концу движущегося состава, и по указанию Чапаева его помощник отцепил вагоны с ткачами. Словно ничего не произошло, Чапаев с Анной вернулись к столу.

Пётр вошёл в своё купе и повалился на кровать.

Шестая часть

Пётр очутился в реальности Сердюка, в Москве 1990-х. Тот ехал в метро. У соседа по лавке Сердюк заметил брошюру «Японский милитаризм» и подумал, что японцы помнят про долг, поэтому и живут нормально.

Выйдя из метро, Сердюк от тоски сильно напился. На газете, в которую была завёрнута закуска, он увидел объявление — московское отделение японской фирмы набирает сотрудников. Он позвонил.

На следующий день вместе с главой филиала Кавабатой, следуя вековым японским традициям, Сердюк пил саке, поэтически разговаривал о жизни и развлекался с русскими девушками, переодетыми гейшами.

Так состоялся «алхимический брак России с Востоком», где Кавабата олицетворял Восток. Кавабата заявил, что их фирма больше похожа на клан, и посвятил Сердюка в самураи этого клана.

Вскоре Сердюк узнал, что вражеский клан скупил контрольный пакет акций их фирмы, и теперь все самураи клана должны сделать себе сэппуку. Сбежать Сердюку не удалось. Он вспомнил прошедшую ночь и понял, что она, в отличие от мира за дверью офиса, была настоящей. Он не захотел всё это предавать, взял меч и вспорол себе живот. Союз России и Востока продлился недолго.

Сердюк очнулся в психлечебнице. «Вот так тебя и нашли у калорифера, с розочкой в руке. С кем пил-то на самом деле, помнишь?» — спрашивал главврач.

«Здесь живу только» («Пятый Рим», 2016)

Дебют Александра Пелевина. Роман отображает две параллельно существующие реальности: нынешнюю и альтернативную, можно сказать, фантасмагорическую. В одной существует Ленинград 20-х—30-х годов, ильич-трава и молодой красноармеец Петр. В другой — Петр Смородин — интеллектуал-одиночка, живущий в Петербурге. Однажды Петр устраивается на работу в Дом-музей, также известный как «Музей пыли» — раньше здесь жил советский поэт Юлиан Фейх, погибший в блокадном Ленинграде. Ночью обе реальности проникают друг в друга, и понять, сон это или явь, становится практически невозможно.

Наиболее очевидная параллель, которую можно провести между текстами Александра и Виктора Пелевиных — их герои вписаны в исторический контекст. Хоть писатели и толкают своих персонажей на неизбежный контакт с временем, иногда те выходят из этих рамок, устремляясь «за текст», а следовательно, оказываются вне хроноса. Роман Александра «Здесь живу только я» является аллюзией на «Чапаева и Пустоту» Виктора, оба произведения обращены к истории Гражданской войны.

Романы связаны и тем, что в каждом из них переплетены между собой реальности, влияющие друг на друга. Важен и мотив сна, часто появляющийся в текстах обоих авторов, ведь сны являются кусочками вневременья, в которые периодически попадает человек. Но связана ли реальность со сном? И что случится, если в какой-то момент они станут неотделимы друг от друга?

В романе Ленинград будто является отдельным персонажем, мрачным и влекущим — его сущность передана советским фольклором, отображённым в виде вставных новелл сказочного характера. Здесь и такие сюрреалистические детали, как Баба-Яга, кот Мюнхгаузен, питающийся исключительно жёлтыми тюльпанами, а также огромная голова Ленина, путешествующая по миру отдельно от тела.

Третья часть

1918 год. Квартира фон Эрнена. Пётр проснулся от доносившейся из соседней комнаты музыки. Это усатый мужчина, которого он видел в кабаре, превосходно играл на рояле.

«Моя фамилия Чапаев», — представился незнакомец. Он рассказал, что был впечатлён агитацией Петра и нашёл его, чтобы позвать комиссаром в свою конную дивизию. Пётр согласился. Они вышли на морозную улицу, сели в длинный серо-зелёный броневик и отбыли на вокзал.

За бронированным штабным вагоном, в котором расположились Пётр и Чапаев, были прицеплены вагоны с «красной солдатнёй» и полком рабочих-ткачей.

Вечером за лёгким ужином с шампанским Чапаев познакомил Петра с Анной — красивой, коротко стриженной пулемётчицей. «Кстати, — сказала она, — мы совсем забыли про ткачей». Вместе они прошли к концу движущегося состава, и по указанию Чапаева его помощник отцепил вагоны с ткачами. Словно ничего не произошло, Чапаев с Анной вернулись к столу.

Брифли существует благодаря рекламе:

Часть первая

В 1918 году в России наступает послереволюционный период. В центре Москвы Петр Пустота шел по улице и встретил однокурсника и нынешнего поэта Эрнена. Эрнен служил в государственном органе и пригласил Петра в свое конфискованное жилье. В доме у однокурсника Петр признался, что несколько дней назад его хотели арестовать сотрудники ЧК за написанное стихотворение. Услышав это, Эрнен пытается его арестовать. Он приставил пистолет ко лбу Петра. Петр накинул на него плащ и начал душить. Он убил Эрнена и надел его плащ и взял его пистолет. Перед уходом в квартиру зашли матросы. Матросы приняли его за чекиста и дали ему письмо с приказом. Он вместе с матросами отправился в кабаре и устроил стрельбу. После стрельбы они сели в машину и уехали. В дороге Петр случайно заснул.

Просто Мария

18-летний юноша Мария, столь необычное имя которому дали родители, увлеченные чтением Ремарка, предлагает называть себя Просто Марией. Он обожает киношный образ Арнольда Шварценнегера и уверен, что состоит с этим персонажем в любовной связи. Причиной своего вынужденного нахождения в клинике Просто Мария считает внезапный удар о телебашню Останкино. В этом образе Пелевин пародийно осмыслил образ поколения, зараженного бесконечным и бездумным поглощением в изобилии появившихся тогда мексиканских «мыльных опер» и голливудских боевиков.

Имя же молодого человека — безусловный намек на неуклонное стирание гендерных различий, а также, возможно, на однополую любовь. Однако Мария выздоравливает первым и первым же покидает клинику, что, согласно отзывам о «Чапаеве и Пустоте», вполне может свидетельствовать о вероятной надежде автора на скорое моральное исцеление молодежи.

Издания

Книга выходила в издательствах Вагриус, АСТ, Эксмо, а в виде аудиокниги издавалась концерном СОЮЗ.

• Чапаев и пустота. — Вагриус. — 399 с. — (Современная проза). — 10 000 экз. — ISBN 5-7027-0660-9 (1997 — 5-7027-0344-8).
• Чапаев и пустота. — Вагриус. — 352 с. — ISBN 5-7027-0949-7 (1999 — 5-264-00119-7).
• Чапаев и пустота // Чапаев и пустота. Желтая стрела. — Вагриус. — С. 5—360. — 416 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-264-00701-2, 5-264-00702-0.
• 1998 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 1998. — 399 с. — (Современная проза). — 10 000 экз. — ISBN 5-7027-0660-9.
• 1999 — Чапаев и Пустота // Чапаев и пустота. Желтая стрела. — Вагриус, 1999. — 416 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-264-00005-0, 5-264-00002-6.
• 1999 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 1999. — 352 с. — (Новая проза). — ISBN 5-7027-0949-7 (1999 — 5-264-00119-7).
• 2000 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 2000. — 416 с. — 25 000 экз. — ISBN 5-264-00367-X.
• 2001 — Victor Pelevin. Buddha’s Little Finger. — Penguin Books, 2001. — 358 с. — ISBN 978-0-14-100232-3.
• 2003 — Чапаев и Пустота // Виктор Пелевин. Сочинения в 2 томах. Том 1. Чапаев и Пустота. Жизнь насекомых. — Вагриус, 2003. — С. 5—316. — 480 с. — 5000 экз. — ISBN 5-9560-0039-2.
• 2003 — Песни царства «Я». — Вагриус, 2003. — С. 5—316. — 896 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-9560-0180-1.
• 2003 — Чапаев и Пустота // Чапаев и Пустота. — Вагриус, АСТ, 2003. — 480 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-9560-0162-3.
• 2003 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 2003. — 416 с. — (Поколение XYZ). — 15 000 экз. — ISBN 5-9560-0092-9.
• 2003 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 2003. — 432 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-9560-0171-2.
• 2003 — Viktor Pelevin. Čapajev in praznota. — Любляна, Словения: Cankarjeva založba, 2003. — ISBN 961-231-324-5. переводчик: Борут Крашевец
• 2004 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 2004. — 416 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-9560-0051-1.
• 2004 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 2004. — 416 с. — (Классическая и современная проза). — 10 000 экз. — ISBN 5-9560-0083-X.
• 2004 — Чапаев и Пустота. — Вагриус, 2004. — 416 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-9560-0094-5.
• 2004 — Чапаев и Пустота. — Эксмо, 2004. — 448 с. — 10 100 экз. — ISBN 5-699-06501-6.
• 2004 — Чапаев и Пустота // Чапаев и Пустота. Омон Ра. — Вагриус, 2004. — С. 5—332. — 448 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-9560-0098-8.
• 2006 — Чапаев и Пустота (аудиокнига MP3 + DVD). Коллекционное издание. — СОЮЗ, 2006. — ISBN SSTMP3 0169/LE-07.
• 2006 — Чапаев и пустота (аудиокнига MP3). — Союз, 2006. — (Современная литература).
• 2007 — Чапаев и Пустота. — Эксмо, 2007. — 480 с. — (Книги Виктора Пелевина). — 10 000 экз. — ISBN 978-5-699-22132-5.
• 2009 — Чапаев и Пустота. — Эксмо, 2009. — 416 с. — (Pocket Book). — 7000 экз. — ISBN 978-5-699-37419-9.

Восьмая Часть

В этот раз Петр проснулся в реальной жизни у нового русского по фамилии Володин. Володин с двумя бандитами приехал в лес на джипе. Они развели костер и зажарили психогенных грибов и все съели. Володин сказал, что кайф человек ловит от своего внутреннего мира. Данное чувство заперто в сейфе. Чтобы найти ключи к нему нужно отказаться от всех благ. От таких благ отказались монахи из тибетских монастырей. Тут начались разногласия между Володиным и его приятелем. Сверху на них свалился столб и 2 приятеля начали сильно вопить. В пустоте Володин увидел Черного Барона и убежал. Володин с друзьями сел в машину и быстро выехал из леса.

И остальные

Для рядового читателя, то есть для нас с вами, историческое прошлое чаще всего лишь набор штампов, устоявшихся картинок и примет. В данном романе Пелевин многое из этого традиционного набора сводит к пародии и лишает ореола величия. Это и пьющие «балтийский чай» (водку с размешанным в нем кокаином) революционные матросы; и «просветленный Внутренней Монголией», представленный как бодхисаттва Чапай, пьющий стаканами самогон; и маразматический Ильич; и племянница Чапаева Анка — эмансипированная красотка и декадентка, щеголяющая в бархатном вечернем платье. К слову сказать, и сам Чапаев тоже одет не по-комиссарски:

Не последняя роль отводится Котовскому, который выступает как «демиург». И хотя сам Пустота в романе говорит о пагубном пристрастии Котовского к кокаину, именно на этот персонаж, согласно общим мифологическим установкам произведения, возлагается ответственность за судьбу всей России, а также за ее будущее.

Пародийно осмыслен в романе Пелевина «Чапаев и Пустота» даже ницшеанский сверхчеловек, олицетворяет которого один из пациентов лечебницы новый русский Володин. Наконец, сама река Урал — не просто река, а Условная Река Абсолютной Любви.

Семен Сердюк

Это пациент, олицетворяющий собой интеллигентскую спивающуюся прослойку общества, в иной реальности видит себя воином, втянутый в соперничество двух влиятельных кланов, Тайра и Минамото, происходившее в Японии XII века. В ходе событий Сердюк, следуя японским идеалам верного служения и долга, попытается покончить жизнь ритуальным самоубийством самураев — харакири.

Тяга Сердюка к японцу по имени Кавабата, который то ли принимает его на работу в современной фирме, то ли посвящает в самураи древнего семейства Тайра, убеждая в конце концов в необходимости самоубийства, еще раз указывает на одну из идей прозы Пелевина об алхимическом союзе России с Восточным и Западным мирами.

К тому же Кавабата-сан — явный отсыл к знаменитому японскому писателю, лауреату Нобелевской премии по литературе за 1968 год, офицеру французского ордена литературы и искусства Ясунари Кавабате. Его близким другом был Юкио Мисима, который после неудачной попытки совершения государственного переворота в 1970 году пошел на отчаянный шаг и покончил жизнь самоубийством посредством харакири. Кавабату и, конечно, не только его, потрясла эта смерть.

Вторая Часть

После сна Петр очнулся в психиатрической больнице в 1990 году. Петра, как и всех больных лечили от раздвоения личности. Во время сеанса врач брал одного пациента и погружал его в гипнотическое состояние. На этот раз гипнозу поддался Петр. В мыслях он стал просто Марией из оперы. Мария ходила по берегу и встретила Арнольда Шварценеггера. Они пошли к военному истребителю. Мария села на фюзеляж и взлетела в небе вместе с Арнольдом. Она закричала, что ей больно, поскольку девушка зацепилась за капюшон. И возлюбленный отпустил ракету. Они спустились на телебашню Останкино. Петр вынырнул из своего видения и очнулся. После врач вколол лекарство, и он заснул.

Судьба произведения

В 1997 году роман Виктора Пелевина «Чапаев и Пустота» был номинантом Малой Букеровской премии, стал лауреатом литературной премии «Странник-97» как фантастическое произведение крупной формы. В 2001 году роман вышел в английском переводе и был номинирован (а затем и стал финалистом) Дублинской литературной премии. Название «Чапаев и Пустота» переводчики преобразили в The Clay Machine-Gun («Глиняный пулемет»).

По мотивам романа в 2020 году силами киностудий России, Германии и Канады был снят фильм, названный создателями «Мизинец Будды».

Среди книг Пелевина «Чапаев и Пустота» — единственная, пьеса по которой вот уже два десятка лет выходит на театральной сцене. В спектакле, поставленном режиссером Павлом Урсулом, участвует целая плеяда замечательных актеров — Михаил Ефремов, Михаил Полицеймако, Михаил Крылов, Гоша Куценко, Павел Сборщиков, Ксения Часовских и другие.

В статье мы привели краткое содержание романа (полной версии) Пелевина «Чапаев и Пустота».

Десятая часть

Петра выписали, и он вернулся в город. Сидя на лавке, Пётр размышлял, как ему быть дальше. Тут он вспомнил о литературном кабаре и сразу понял, что делать.

Реклама:

В новой реальности кабаре стало пабом, но внутри мало что изменилось. Пётр решил повторить действия, с которых всё началось: сел за столик, заказал коктейль из водки и экстези и достал украденную у санитара перед выпиской ручку, чтобы написать стихотворение. Ручка оказалась миниатюрным оружием с одной пулей. Пётр сочинил стих, прочёл его и выстрелил в люстру. В зале погас свет, началась перестрелка, и Пётр на ощупь покинул паб через чёрный ход.

Чапаев в своём броневике ждал Петра на улице.

«Разбитая» 25-я дивизия добила «победителей»

Ни в каких военных академиях Лбищенский рейд не изучают, поскольку в масштабах войны это была небольшая локальная операция, не имевшая стратегического значения.

Никакого разгрома самой 25-й Чапаевской дивизии, о чем пишут сегодня некоторый поклонники Белого движения, не было и в помине. Новым ее командиром стал комбриг Иван Кутяков, ранее вместе Чапаевым награжденный орденом Красного Знамени за взятие Уфы.

Уже в октябре 1919 года Отдельная Уральская армия была отрезана от основных антибольшевистских сил. В январе 1920 года чапаевцы под руководством Кутякова взяли Лбищенск и Гурьев, что ознаменовало конец организованного сопротивления белых на этом направлении.

«Победитель Чапаева», ныне провозглашаемый «военным талантом» Сладков к тому времени командовал 1-м Уральским корпусом, а потом и вовсе был назначен временно исполняющим должность начальника штаба Уральской отдельной армии. Правда, назначения эти, по сути, были формальными — ни корпуса, ни армии уже не существовало, а были лишь отступающие разбитые формирования.

«Калинова яма» («Пятый Рим», 2017)

Роман попал в длинный список «АБС-премии» (2018).

1941 год. Гельмут Лаубе, он же Олег Сафонов — немецкий шпион, работающий под прикрытием советского журналиста. Накануне Великой Отечественной войны он получает от руководства задание и отправляется из Москвы в Брянск. В поезде герой засыпает и попадает в пограничное состояние между сновидениями и реальностью. Каждый раз, просыпаясь, он подъезжает к одной и той же станции «Калинова Яма». Сможет ли он проснуться и закончить начатое?

Важную роль в «Калиновой яме» играет психоанализ, и в данном случае он представлен юнгианским направлением психотерапии — читатель познаёт грани личности героя через его сны. Как и последующие романы, «Калинова яма» состоит из вставных эпизодов — воспоминания Гельмута Лаубе разных лет, фрагменты произведений писателя Юрия Холодова, выписки из протоколов допросов. Эта история о герое, нащупавшего свою тёмную грань — черноту, от которой никому из нас не деться. Осознание этого ввергает Гельмута Лаубе в безумие, подпитанное страхами — эта же тема раскрыта в последующем романе Пелевина «Покров-17».

Седьмая Часть

Петр очнулся в штабе, где Котовский просил у него наркотики. Чапаев повез его на встречу к Черному Барону чтобы доказать силу ума и разницу между бессмертием и смертностью. Петр вошел в мистический лагерь Барона. В лагере было очень темно и повсюду горело множество костров. Вдали он видел мелькающие силуэты людей. Барон разъяснил герою, что реальность с Чапаевым и психбольницей имеют равнозначный характер. Петр погрузился в транс и вдел во сне иллюзии. Вдруг Петр очнулся в степи возле костра, где сидели Барон и Чапаев. У костра он видел умерших однополчан. Петр снова очнулся в штабе у Чапаева. Он был один. Позже он пошел в свою комнату и заснул на кровати.

Восьмая часть

На этот раз Пётр попал в реальность Володина, «нового русского». Тот вместе с двумя бандитами — своей «крышей» — приехал на джипе в лес. Компаньоны развели на поляне костёр, съели психогенных грибов и ждали прихода.

Володин объяснил недалёким спутникам, что «весь кайф в мире» — внутри человека. Он заперт, как в сейфе, и чтобы добыть ключик от этого сейфа, надо отказаться от всего. Этим и занимаются в монастырях, где монахи «прутся» круглые сутки от ощущения мировой любви.

Один из приятелей проникся идеей вечного кайфа, но Володин его разочаровал: «если б так просто врубиться можно было, сейчас бы пол-Москвы бесплатно пёрлось». Внутри человека полно всяких ипостасей: и подсудимый, и прокурор, и адвокат. Но чтобы словить «всемирный кайф», надо «всю эту очередь оттереть» и стать никем.

Разговоры прервал столб света, который спустился на костёр и охватил собой сидящих вокруг. Те увидели пустоту и отведали вечного кайфа. Двое «нищих духом» стали вопить и кричать. «Так, ноги делаем. Быстро!» — сказал Володин, увидев в пустоте Чёрного Барона, и приятели разбежались кто куда.

Придя в себя, все собрались у джипа Володина. По дороге тот объяснил, что они залезли в вечный кайф незаконно, а за это там и повязать могут. На физическом уровне забирают в дурдом, а куда «на тонком» — загадка. Если бы его спутники не устроили шухер, всё бы обошлось.